Название: Дом посреди вересковой пустоши
Автор: La Stella
Бета: Эрвен
Пейринг: основного нет
Рейтинг: G
Жанр: общий
Краткое содержание: Из цикла «О блондинках»: история о Нарциссе Малфой. Это не драма – это то, что случается, когда все драмы уже позади. *** Начало нашего века. Англия – Уэльс.
Размер: мини
Статус: закончен
Дисклаймер: мир и персонажи - J.K.Rowling, идея и текст - мои
Размещение: предупредите автора
Примечание от автора: выкладывается по предложению Ракуган
Если чесно, то выкладываю это без согласования с автором. Но пусть автор простит мне это самоуправство. Очень мне уж история понравилась.
читать дальшеСнег почти весь уже растаял под солнечными лучами, и тёмная, влажная земля полей выглядела голой. Голубое небо шёлковым платком растянулось над головой. Деревянное крыльцо сарая почернело за зиму и теперь как-то подозрительно скрипело. Чинить его было некому.
Раньше здесь хранились лопаты, грабли, тяпки, ножницы – садовый инвентарь, которым пользовались предыдущие владельцы. Впрочем, наверное, он и теперь был там. Нарцисса как-то заглянула внутрь – сырая и тёмная клетушка, затянутая паутиной, ей очень не понравилась, и она поспешила закрыть дверь. Наверное, рано или поздно придётся достать оттуда всё это железо, отчистить и попытаться понять, как оно работало… не теперь, к счастью. Пока ещё рано.
Пока Нарцисса просто сидела на чуть рассохшихся ступенях крыльца, подперев щёку ладонью, и смотрела на поля. Бесснежные и пустые, они вызывали у неё странные ассоциации с собственной жизнью. Нет больше снега – нет рода Малфоев, нет необходимости держать вечную маску ледяной надменности, не нужно чего-то бояться, о чём-то дрожать… ничего больше не нужно и ничего больше нет. Только голое чёрное поле. Только чёрная шерсть её плотного платья, поблёкшие светлые волосы, безжалостно стянутые в узел, босые бледные ступни с частыми прожилками вен. Резкий солнечный свет и звенящая синева неба.
Нарцисса оглянулась через плечо. Пустой и приземистый дом, с серыми стенами, увитыми высохшими стеблями плюща и дикого винограда, с тусклыми окнами. Кое-где разбиты стёкла, а краска на рамах почти вся облупилась. Под окном крючковатые, невысокие кустики.
Одинокий дом посреди вересковой пустоши. И ни души на мили вокруг.
Но ведь могло быть и хуже…
Нарцисса поднялась и, медленно и осторожно ступая босыми ногами по плитам дорожки, пошла мимо дома к калитке. По-весеннему холодный, пронизывающий ветер трепал тонкие пряди её волос, выбившиеся из причёски.
– Я согласна, – коротко проговорила Нарцисса. Невысокий человек в серой мантии с эмблемой Министерства магии кивнул:
– В таком случае я записываю этот дом за вами, миссис Малфой…
– Мисс Блэк, – бесцветно сказала Нарцисса.
– О, конечно – мисс Блэк, – поправился человечек. – Ключи ваши. Держите.
Нарцисса приняла связку серебристых ключей и, крепко сжав их в ладони, отступила на пару шагов. Человечек вежливо кивнул ей на прощание и аппарировал.
Нарцисса развернулась и пошла к дому.
Вопреки всем её ожиданиям, водопровод тут был – и даже вполне прилично работал. В шкафу в холле обнаружились пыльные тряпки, а у рукомойника – бутылка чего-то таинственного, зелёного и с широкой надписью поперёк: «Фея». Осторожно капнув загадочным средством на тряпку и убедившись, что оно всего лишь безобидно пенится и заражает всё окружающее пространство стойким химическим ароматом (отдалённо походившим на запах яблока), Нарцисса решила принять «Фею» за моющее средство. Она засучила рукава, налила в таз горячей воды, добавила туда «Феи» и прошла в кухню.
Подумав, Нарцисса решила начать именно оттуда. В конце концов, что важнее всего для нормального существования? Еда и сон. Спать… спать на первых порах можно будет здесь, на вон той длинной лавке у стены; а вот что касается пищи, то Нарцисса очень нервно относилась ко всяческого рода антисанитарии и всегда требовала от эльфов безупречной стерильности.
Следовательно, и здесь в первую очередь надлежит заняться кухней.
…К вечеру Нарцисса отскоблила окно, потолок, стены и большую часть мебели. Разваливавшийся стул, стоявший в углу, она сразу же вытащила в соседнюю комнату – сгодится топить камин. Стол при ближайшем рассмотрении оказался вполне пригоден для использования, а вот что делать с молчаливым холодильником, Нарцисса не имела ни малейшего понятия; она вообще не представляла себе назначения этой вещи. В итоге Нарцисса предпочла не рисковать и не трогать странную белую штуку – просто отчистить её снаружи, и всё.
В последнюю очередь Нарцисса вымыла пол. Выгрести многолетние залежи грязи поначалу казалось невозможным, но, как выяснилось, ударная доза «Феи» способна ещё и не на такие чудеса. Уставшая, в том числе и от боли в затёкшей пояснице, Нарцисса с неприязнью посмотрела на собственные руки. Тонкие пальцы побелели и распухли от воды, а на ребре левой ладони невесть откуда появилась узкая, длинная ссадина с рваными краями. Нарцисса прикусила кожу и осторожно провела по ней языком. Как лечить царапины без магии, она не знала. Оставалось надеяться на древние методы – ведь даже волки зализывают раны…
Нарцисса кое-как вымыла руки в маленькой тёмной ванной (твёрдо решив завтра заняться этим помещением), вернулась в кухню и без сил рухнула на лавку. Сон сморил её сразу же, едва только она закрыла глаза.
Утро встретило её громким стуком в дверь.
Нарцисса даже не сразу поняла, что это. Просто приподнялась на локте, потирая плохо слушающимися пальцами веки, и не без труда вслушалась в тишину пустого дома.
Стук повторился – гулкий, уверенный, громкий. Нарцисса поднялась, одёргивая платье. О том, как она теперь выглядит – спросонья, – Нарцисса решила не думать.
Стук снова повторился. Она быстро прошла в холл и откинула щеколду. Когда только успела вчера её заложить?.. – Нарцисса не помнила ничего подобного. Должно быть, слишком устала.
Дверь скрипнула, отворяясь, и Нарцисса часто заморгала – яркий солнечный свет ударил ей в глаза.
– Здравствуйте, – сказала гостья.
– Здравствуй, Панси, – удивлённо ответила Нарцисса. Она стояла, уперев руку в косяк и не позволяя пройти в дом – инстинктивный, защитный жест, который, впрочем, никогда не останавливал тех… тех, кого хотелось бы остановить.
– Я узнала, что вы теперь здесь живёте… – неуверенно начала девушка. И остановилась, словно не осмеливаясь что-то спросить.
– И? – поощрила её Нарцисса.
– Пустите меня? – решившись, проговорила Панси, просительно глядя Нарциссе в глаза. – Я вам буду помогать… У вас дом такой большой…
– А твой?..
– Мне не дали. Я ведь одна в семье осталась, – глуховато проговорила она. – А одиночкам не полагается…
Нарцисса размышляла недолго.
– Проходи, – она подняла руку, освобождая дорогу. Всё-таки в её доме… любом… Панси Паркинсон была вполне желанной, пусть и нежданной, гостьей.
Девушка даже рассмеялась от облегчения и, улыбаясь, ступила переступила порог. С неё сразу спала вся напряжённость, и она заговорила – уже быстрее и многословнее, так, как говорят люди, которых только что очень обрадовали:
– Ох, я так вам благодарна, спасибо – я знала, что вы поможете! Ведь вам выделили такой большой дом, его надо содержать, а я могу, я сильная, – Панси выразительно повела плечами, слишком мускулистыми для девушки. Впрочем, вся её фигура была такой – тяжёлой и приземистой, как у некрасивой крестьянской дочери, сызмальства работавшей в поле. – Просто я сама не могу снимать квартиру и даже комнату, у меня не хватит денег, а жить где-то надо, и я сразу вспомнила о вас, вы ведь всегда были очень доброй, миссис Малфой…
– Блэк, – оборвала её Нарцисса. Панси запнулась на полуслове и осторожно уточнила:
– А… почему?
– Так безопаснее, – хмуро ответила Нарцисса. Панси поняла это так, что дальше расспрашивать не стоит.
Нарцисса устроила девушку в комнате на втором этаже – той, что с косой крышей и длинным окном (и, разумеется, она взяла с Панси обещание отмыть эту комнату и держать в порядке). Сама же Нарцисса занялась ванной.
Выставить пауков из-под раковины оказалось несложно, но под ванной обнаружилось целое семейство тараканов. Нарцисса, которая терпеть не могла этих насекомых, извела полбутылки «Феи», пока не убедилась в том, что мерзкие создания уничтожены. Наверное, моющее средство изначально не было предназначено для таких мероприятий, но – Нарцисса теперь знала – годилось для них отлично.
Каморка Панси оказалась единственной незахламлённой комнатой на втором этаже. О третьем, то есть о чердаке, Нарцисса предпочла пока не вспоминать; внизу дел и так должно было хватить надолго.
Панси действительно работала много – своими сильными руками она могла передвинуть шкаф или буфет, или открыть проржавевший замок, или распахнуть много лет не открывавшиеся рамы. Нарцисса занималась в основном мытьём – стёкол, полов, потолков, протиранием мебели (тряпкой, вымоченной в растворе уксуса – после тараканьей эпопеи Нарцисса пришла к выводу, что «Фею» лучше экономить) и разбором содержимого шкафов. В общем, вещей внутри было немного – в основном пыльные бумаги на неизвестном языке, которые Нарцисса выбрасывать не рискнула, а перебирать побрезговала и просто складывала в коробку; ещё попадались мелкие безделушки, большей частью вполне милые; их Нарцисса отмывала в тазу и расставляла на кухонном подоконнике – временно, пока нет более подходящего места. В диване обнаружилось несколько свёрнутых ковровых дорожек. Нарцисса и Панси потратили целый день, выбивая из них пыль, зато в итоге коридоры украсились яркими половичками, и дом перестал казаться нежилым.
Отдельным пунктом стоял вопрос питания. Это Нарцисса целиком переложила на плечи Панси, поскольку та как-то ухитрялась разбираться в магловских деньгах. Нарциссе регулярно, раз в квартал, выдавали компенсацию, и до сих пор ей этого хватало. Хватало и теперь – во-первых, свои, пусть и меньшие, выплаты получала и Панси, а во-вторых, девушка ела теперь совсем немного. Нарцисса видела, как та временами оглядывает себя в зеркале в ванной – Панси всегда хотела похудеть, и вот теперь, кажется, представился случай. Вряд ли, конечно, ей бы удалось сильно уменьшить собственные объёмы – мышцы так просто не уберёшь, – но Панси была бы рада и на дюйм меньшей талии.
Раз в несколько дней Панси отправлялась в Литл-Хитери – деревеньку, находившуюся в нескольких милях от их дома. На дорогу у девушки уходило не меньше двух часов, но она могла приносить много еды сразу, так что необходимости в ежедневных походах, к счастью, не было. Пищу Нарцисса хранила, за неимением ледника, в кухонном подполе. Посуда в доме была, хотя и не особенно новая, но вполне приличная; ножи Панси быстро выучилась точить на длинном плоском бруске, валявшемся в ящике кухонного стола. Мясо и масло в подполе хранилось отлично и не портилось; так же хорошо хранилось бы и молоко, но ни Нарцисса, ни Панси его не любили и потому не покупали, обходясь чаем и кофе. Зато как-то в воскресенье Панси чуть ли не шерифским рейдом прошлась по Литл-Хитери, выторговывая у хозяек осенние яблоки, картошку, мёд и прочее; вернулась она в тот день поздним вечером, усталая, но довольная. Запасов хватило надолго, а в следующий раз деревенские женщины приняли Панси уже более благожелательно, как знакомую, так что ей пришлось легче.
Жизнь в доме посреди вересковой пустоши постепенно налаживалась.
Вне дома всё шло своим чередом. Теплело; поля проросли длинными стрелками молодой травы, и скоро на стеблях набухли бутончики. К почти всегда открытому кухонному окну Панси снаружи прибила (сначала, правда, попав молотком по пальцу) частую сетку, которую специально купила в литл-хитеринской лавке. Весна перевалила за середину, и Нарцисса не без удивления обнаружила, что крючки под окном – настоящие розовые кусты, пусть и старые, но ещё живые и наверняка цветущие.
Хорошо бы, чтобы розы эти оказались белыми, думалось Нарциссе.
В мае Нарцисса отправилась в Лондон – за очередными «компенсациями» (Панси весь вечер рылась в старой тетради с выписками из всевозможных правил и законов и в итоге составила-таки доверенность для Нарциссы на получение денег за Паркинсонов). В жизни на пустоши, поначалу казавшейся столь непривлекательной, обнаружился весомый и несомненный плюс: цены в Литл-Хитери были едва не на порядок ниже лондонских, соответственно, и денег хватало на куда более долгий срок. От февральской «подачки», как Нарцисса про себя иронично называла эти суммы, даже удалось кое-что сохранить и отложить.
Возвращалась она спустя пару дней через деревушку. Набрав в корзинку (разве можно не воспользоваться оказией!) свежей зелени у миссис Торпс и молодого редиса у Энн Пайли, Нарцисса быстро пошагала домой.
Теперь, окружённый полями уже расцвётшего сиренево-розового вереска, с белыми занавесками в окнах и кружевом зелёного плюща на стенах, дом казался намного милее, чем раньше, и Нарцисса даже почувствовала гордость делом рук своих. «И рук Панси, конечно», – поправилась она мысленно. Что бы она делала без Панси Паркинсон – она, белоручка, которая до сих пор не умеет отличить фунт от франка и сорняк от укропа? Ведь не во всём же можно разобраться, не зная, как она сделала с той «Феей». У Нарциссы было довольно хорошо развито практическое чутьё, но без Панси ей действительно пришлось бы туго.
Ещё с крыльца Нарцисса услышала голоса в доме. Она почти бегом поднялась по ступеням и, едва не поскользнувшись в холле на натёртом полу, ворвалась в кухню.
На неё уставились три пары глаз.
Нарцисса в растерянности опустила корзинку на стул и сама опустилась рядом.
– Это… что? – непонимающе спросила она.
– Они – тоже… я имею в виду, как я, – героически вступилась Панси за потупившихся Винсента и Грегори. – Ну, пожалуйста, а? Дом большой, а мужская сила нам не помешает, правда?
– Извините, – невесть зачем пробормотал Винс, обращаясь, судя по направлению взгляда, к собственным ботинкам. Несколько мгновений Нарцисса изумлённо смотрела на троицу, а потом рассмеялась – заливисто, так, что стаканы, сохшие в проволочной сушилке над раковиной, отозвались хрустальным звоном.
– О Мерлин, дети, – проговорила она наконец сквозь выступившие на глазах слёзы. – Какие же вы всё-таки ещё… дети!
– Мы вовсе не… – надувшись, начал было Грег.
– Очень даже да, – с улыбкой сказала Нарцисса. – Оставайтесь, я не против. Только с условием: мы с Панси работаем, и вы тоже… не на диване лежите, договорились?
– Угу, миссис Малфой, – в один голос послушно отозвались Винс и Грег.
– Блэк, – прошипела Панси, толкнув локтями их обоих – поскольку она сидела между ними, маневр удался.
– Миссис Блэк, – покорно поправились они. Нарцисса только вздохнула.
В этом году что-то сеять было уже поздно, но Нарцисса всё равно послала мальчиков прополоть и перекопать будущие грядки. Избавиться от сорняков и камней сейчас, наверное, намного легче, чем будет следующей весной – когда земля растечётся, мокрая и вязкая, так, что на ней и стоять-то станет невозможно. Конечно, летом придётся всё это пространство регулярно полоть, но Нарцисса посчитала, что игра стоит свеч. Надо же будет этих двоих чем-то занимать!
В процессе прополки Грегори наткнулся на старый колодец. Верхнего круга камней, а тем более ворота там не было, а была только подгнившая деревянная крышка, засыпанная землёй и поросшая мхом. Из старого двуногого стола, обнаружившегося на втором этаже, Винс и Грег попытались было вырубить некое подобие новой крышки – но, конечно, у них ничего не получилось. Когда Винсент, неудачно замахнувшись, раскроил себе ногу – пусть рана была и неопасна, но всё-таки это была рана, – Нарцисса решительно отобрала топоры у обоих, позвала Панси (та возилась на чердаке) и послала её в деревню, попросить кого-нибудь из мужчин помочь. Панси выпуталась из клочьев пыли, надела «приличное» платье вместо грязных после чердака джинсов и мужской рубашки и ушла. Вернулась она сравнительно быстро, с мужем миссис Торпс: для детей – мистером Торпс, для Нарциссы – просто Джейсоном. Мужчина – немолодой, представительный человек с залысинами у лба и густыми тёмными усами – побродил вокруг колодца, осмотрел столешницу и пообещал: вернуться с инструментами на следующий день и всё сделать, а заодно – он подмигнул Нарциссе – «научить ваших горе-плотников чему нужному».
У Джейсона был сильный шотландский акцент, что в Литл-Хитери, населённом почти сплошь англичанами да валлийцами, казалось странным; но он был добр, как, впрочем, и его жена, и Нарциссе понравился. Хотя ей и казалось, что ему не мешало бы почаще вычищать землю из-под ногтей, Нарцисса старалась напоминать себе, что и сама она крема для рук в глаза не видела уже не один месяц, так что Джейсон Торпс по сравнению с ней – настоящий чистюля. Он действительно был вполне опрятен – по деревенским меркам, разумеется. А уж как живописно он, загорелый, темноволосый, высокий, в клетчатой коричнево-серой рубашке, смотрелся на фоне цветущего вереска…
Панси уже замотала ногу Винсента в три слоя бинта, закрепив концы загадочной конструкцией, которую она сама назвала «морским узлом». Винс с совершенно мальчишеской гордостью посматривал на Грега – ещё бы, мало того, что он, Винс, героически вытерпел тяжкое ранение (о том, какими словами «горе-плотник» обзывал топор, колодец, Грега и весь Уэльс заодно сразу после злополучного удара, Винс теперь уже начисто забыл); так ведь теперь Грегу ещё придётся работать, как обычно, а он, Винс, будет валяться на лавке в кухне, пить сок и слушать, как Панси поёт песенки на втором этаже! Глядя на печального Грегори и довольного Винсента, Нарцисса едва не рассмеялась. Одно слово – дети!..
Как-то ночью Нарцисса внезапно проснулась. Она сама не знала, отчего; проснулась, и всё. Она уставилась в темноту – Нарцисса всё ещё спала в кухне, хотя теперь были и другие свободные комнаты. Обнаружив, что сон как рукой сняло, она поднялась, оправила платье (спала она, конечно, одетая – вдруг Винсенту или Грегори захочется ночью поесть, что тогда?) и вышла в сад.
Отцветшие, с терявшимися в листве крохотными завязями яблони чернели на фоне неба. Мягкая земля ещё хранила солнечное тепло. Луна уже поднялась довольно высоко и помаргивала сквозь облака, словно большой и не совсем исправный фонарь. Как Нарцисса любила такие ночи раньше…
Раньше ей было намного легче. Раньше был Люциус – каким бы он ни становился с другими, с ней он всегда держался мило и нежно, как и полагается мужу с женой; они никогда не любили друг друга, но за много лет брака стали очень близкими друзьями, настолько, насколько вообще возможно быть друзьями, если спишь в одной постели… Раньше был Малфой-мэнор – чистый, прохладный, прекрасный, который не нужно было ежедневно вычищать, обегать с тряпкой в руках сверху донизу… Раньше была палочка. Нарцисса ощутила болезненный укол в сердце. Чего ей действительно не хватало все эти месяцы, так это магии. Сколько раз она мечтала закинуть в дальний угол все эти метёлки, щётки и швабры, заклинанием довести всё в доме до зеркального блеска и наконец позволить себе отдохнуть… И можно было бы не портить ногти в мыльной воде, когда моешь посуду, и не резать пальцы острым кухонным ножом, и не затирать костяшки пальцев до крови, отстирывая бесконечные платья, рубашки, полотенца, платки… Панси помогала много, от Грега и Винса в домашних мелочах иногда тоже бывал толк, но всё-таки на Нарциссу падало большинство забот, и весь этот быт ей ужасно надоел.
Она в задумчивости обняла яблоню и прижалась щекой к стволу. На нос тут же сполз какой-то крохотный древесный паучок, но Нарцисса, почти не обратив внимания, смахнула его куда-то в траву. К насекомым и прочим мелким тварям она привыкла быстро и даже находила их по-своему симпатичными; вот только тараканы до сих пор доводили Нарциссу до нервной дрожи – но, к счастью, после той операции с «Феей» в доме их было почти не видно.
Вдруг Нарцисса вздрогнула, словно почувствовав нечто очень странное – собственно, так и было, – выпрямилась и внимательно прислушалась.
Шум… моря?..
…На мгновение ей показалось, что она снова на палубе яхты – ночной Ла-Манш, тёплые, мерцающие огни Кале, Люциус нежно что-то шепчет на ухо, крохотные кулачки тычутся в подреберье… Нарцисса крепко сжала в руках ствол яблони.
Это всего лишь вереск. Это просто вересковая пустошь.
…Как море.
Июль наступил поразительно быстро. Нарцисса – благодаря Джейсону – совсем освоилась с соседями и даже несколько раз удостоилась приглашения на литл-хитеринские чаепития. На вопросы она приучилась отвечать, что муж её умер, сын уехал в другую страну, а она здесь живёт с племянницей и её братьями. Миссис Торпс сначала удивлённо вскинула брови – хрупкая Нарцисса вовсе не была схожа чертами ни с Панси, ни с Винсентом, ни с Грегори; однако дети, все трое, походили друг на друга довольно сильно, и подозрения миссис Торпс исчезли, едва зародившись. Милые сестрички Пайли – младшая, Энн и старшая, Мег, невеста сына викария, – Нарциссе особенно нравились. Мег, с длинной чёрной косой, обладательница приятного контральто, чем-то напоминала Беллатрикс в ранней юности, а всегда растрёпанная, румяная и ясноглазая Энни – Андромеду. Нарцисса вскоре и стала у Пайли чем-то вроде третьей сестры – терпеливая и спокойная мисс Блэк приходилась на их посиделках как раз к месту. Не зная её настоящего возраста, Мег и Энн считали её своей ровесницей и время от времени принимались в шутку сватать Нарциссе разных молодых людей Литл-Хитери; Мег так даже вспомнила о брате своего жениха, симпатичном (Нарцисса видела фотографию) студенте семинарии. Однако, по мнению Нарциссы, все эти молодые люди годились в женихи разве что Панси, и уж наверняка не ей; так что она только вежливо отшучивалась и все предложения решительно и твёрдо отклоняла.
Джейсон стал часто бывать в доме на холме, чем, конечно, на первых порах была очень недовольна миссис Торпс. Но Нарцисса и Панси часто ходили в деревню, оставляя дом на Грега, Винса и Джейсона, и миссис Торпс быстро успокоилась и в этот раз, перестав подозревать Нарциссу в тайном соблазнении её любимого мужа. Винсент и Грегори учились, к огромному удивлению Панси, быстро – наверное, они в принципе были способны к хозяйству куда больше, чем к наукам. Уже к концу июля они с Джейсоном смастерили из досок с чердака и джейсоновых гвоздей очень удобный стеллаж для разных разностей, который Нарцисса с удовольствием поставила в кухне. Правда, Панси, надышавшись лака, потом ещё долго чихала, но постепенно это прошло.
Возвращаясь вечерами из Литл-Хитери, Нарцисса глядела на дом уже с нежностью. Тёмный, старый, но бесконечно свой теперь, после всей этой весенне-летней возни, он начинал казаться ей почти родным. По крайней мере, глядя на него, она не вспоминала ничего плохого, как было бы, не конфискуй Министерство Малфой-мэнор и останься она там.
В сентябре поспели яблоки, и Нарцисса с Панси, Энни, Мег и миссис Торпс устроили в доме посреди пустоши Большую Уборку урожая. Поначалу Нарцисса отказывалась от помощи; она прекрасно знала, что у соседей неубранного не меньше, а намного – действительно намного – больше. Но они были так настойчивы и так мило уговаривали её, что Нарцисса не выдержала и согласилась – конечно, пообещав потом вместе с Панси помочь им. И вот так они собирали яблоки, оживлённо болтая – обо всём, а в основном, конечно, о мужчинах. Миссис Торпс добродушно сетовала на Джейсона; Мег, всегда старавшаяся казаться взрослой, совсем по-девичьи хихикала, рассказывая о своём Энди; Панси на ходу сочиняла беззлобные анекдоты про Винса и Грега. Нарцисса же предпочитала молчать. Вспоминать двух своих мужчин ей не хотелось… но вспоминалось всё равно.
Панси с Мег сидели за садовым столиком – мыли яблоки, резали их на кусочки и складывали в большие банки. Миссис Торпс написала Нарциссе один «совершенно замечательный» (как уверял Джейсон) рецепт варенья, и завтра дамы планировали им заняться, а ночь яблоки вполне могли переждать в подполе уже нарезанные.
Вообще-то яблони давали не так уж много урожая, но их имелось целых пять, и все были довольно большими; так что женщины провозились с полудня (утром сбором занимались только Нарцисса и Панси) и до самого вечера. Потом пришли из Литл-Хитери Джейсон, Винсент и Грегори. Винсент ещё от калитки радостно замахал большим ярким пакетом; оказалось, что Джейсону брат прислал из Лондона семена новых сортов всевозможных овощей, а Джейсон, конечно, тут же решил поделиться с «дорогими соседями». Винс и Грег полнились энтузиазма, наперебой мечтая, что они сделают на следующую весну в огороде; Панси только хихикала над их ребяческим воодушевлением, пару раз подмигнув сестрам Пайли – мол, я же говорила! Миссис Торпс тихонько похвалила мужа и поцеловала его в небритую щёку. Нарциссе было так хорошо смотреть на них всех, счастливых и довольных, а главное, таких домашних, что…
…что она отнюдь не сразу заметила, как все они замолчали.
Первой затихла Панси, вся вытянувшись и внимательно глядя куда-то через плечо Нарциссы. Энн Пайли хотела было что-то у неё спросить, но Панси сжала ей ладонь так, что Энни тихо вскрикнула от боли и обиженно покосилась на девушку. Мег и миссис Торпс, конечно, заметили эту маленькую пантомиму; они переглянулись и тоже замолкли, только взглядом следя за чем-то за спиной Нарциссы. Джейсон, видя, что его уже никто не слушает, растерялся и осёкся на полуслове. Панси пнула недогадливых приятелей – попала она в Грегори, но тот, дёрнувшись, локтём заехал другу по рёбрам, так что в итоге внимание обоих оказалось привлечено.
Тишина зазвенела в ушах – только вереск тихо шумел, словно море под лёгким летним ветром. Нарцисса почувствовала внезапный холодок в груди. Сердце сжалось, так, как за всю её жизнь не сжималось ещё никогда, даже когда она узнала о смерти мужа, о приговоре сыну, даже…
Не может быть, не может, ведь было чётко сказано – пять лет, а прошло только…
Но почему тогда Панси так…
Нарцисса оглянулась.
И сорвалась с места.
Она перемахнула через трёхфутовую изгородь, вряд ли даже заметив её, и полетела вниз, с холма, через лиловый вереск. Трава больно стегала ноги, но Нарцисса не обращала на это внимания. Птицей, вниз, через розовато-сиреневое марево, забыв обо всём – о яблоках и яблонях, об оставшихся за спиной людях, о доме…
Она остановилась в нескольких ярдах от него: тонкая, дрожащая, в тёмном платье. Светлые распущенные волосы трепетали на ветру.
Они не виделись слишком долго, чтобы вот так, без предисловий, стереть расстояние, пусть и разделившее их вопреки их же воле.
– Я подал апелляцию, – наконец сказал он, слабо улыбнувшись. – Приняли. Я хотел сделать сюрприз…
– И тебе это удалось, – хрипло проговорила Нарцисса.
…И бесстрашно метнулась через это, последнее, препятствие, через вереск, через их личную вересковую пустошь – и обняла, прижала его к себе, крепко-крепко, чтобы больше никогда не отпускать… Бледное, худое лицо, самое родное, самое любимое… Мерлин, какие же прозрачные, словно чисто вымытые окна дома, лучистые, серые глаза. Её собственные глаза.
И чуть кривая, чуть ехидная, никакой войной, никакой болью, никаким заключением не вытравленная улыбка.
– Мама, – по-птичьи склонив голову набок, мягко проговорил Драко.
– Я люблю тебя… – тихо отозвалась Нарцисса.
А потом было всё – радостные и неудержимо похожие в тот момент на толстолапых щенков, получивших любимого хозяина, Винсент и Грегори; повисшая на шее у Драко Панси – она одной рукой смахивала слёзы и что-то быстро-быстро и горячо шептала ему на ухо; ничего не понимающая Энни; совершенно одинаково усмехающиеся Мег и миссис Торпс; умилённый Джейсон… Дом, тёплый, милый дом посреди вересковой пустоши, весь проникнутый нежными ароматами зелени и яблок… Дом, разом ставший для Нарциссы лучшим местом на свете.
Какая разница, что имя твоей семьи, столь многим ненавистной и столь многими проклятой, стёрли изо всех документов, книг и летописей? Какая разница, что ты не можешь даже отпереть дверь, не прикасаясь к замку – что уж говорить о перемещениях на расстоянии или ещё более сложных вещах? Какая разница, что ты больше не ведьма, не аристократка и не Малфой? И какая разница, что у тебя иссечены травой и саднят щиколотки, и замёрзли мокрые от росы пальцы, и перепутались, сбились в колтуны волосы, какая разница, что ты устала и у тебя ноет спина? Мерлин побери, да какая вообще разница, что творится в этом мире? Ведь самый главный для тебя человек – здесь: цел, здоров, невредим, в здравом рассудке, твёрдой памяти и, кажется, прекрасном настроении…
Нарцисса сжимала руку сына в своих ладонях и была абсолютно счастлива. В воздухе пахло сладкими, зрелыми яблоками, сочной травой и – розами.
Под окнами дома посреди вересковой пустоши было бело от свежих, алебастровым сиянием светящихся в сумерках цветов.
Автор: La Stella
Бета: Эрвен
Пейринг: основного нет
Рейтинг: G
Жанр: общий
Краткое содержание: Из цикла «О блондинках»: история о Нарциссе Малфой. Это не драма – это то, что случается, когда все драмы уже позади. *** Начало нашего века. Англия – Уэльс.
Размер: мини
Статус: закончен
Дисклаймер: мир и персонажи - J.K.Rowling, идея и текст - мои
Размещение: предупредите автора
Примечание от автора: выкладывается по предложению Ракуган
Если чесно, то выкладываю это без согласования с автором. Но пусть автор простит мне это самоуправство. Очень мне уж история понравилась.
читать дальшеСнег почти весь уже растаял под солнечными лучами, и тёмная, влажная земля полей выглядела голой. Голубое небо шёлковым платком растянулось над головой. Деревянное крыльцо сарая почернело за зиму и теперь как-то подозрительно скрипело. Чинить его было некому.
Раньше здесь хранились лопаты, грабли, тяпки, ножницы – садовый инвентарь, которым пользовались предыдущие владельцы. Впрочем, наверное, он и теперь был там. Нарцисса как-то заглянула внутрь – сырая и тёмная клетушка, затянутая паутиной, ей очень не понравилась, и она поспешила закрыть дверь. Наверное, рано или поздно придётся достать оттуда всё это железо, отчистить и попытаться понять, как оно работало… не теперь, к счастью. Пока ещё рано.
Пока Нарцисса просто сидела на чуть рассохшихся ступенях крыльца, подперев щёку ладонью, и смотрела на поля. Бесснежные и пустые, они вызывали у неё странные ассоциации с собственной жизнью. Нет больше снега – нет рода Малфоев, нет необходимости держать вечную маску ледяной надменности, не нужно чего-то бояться, о чём-то дрожать… ничего больше не нужно и ничего больше нет. Только голое чёрное поле. Только чёрная шерсть её плотного платья, поблёкшие светлые волосы, безжалостно стянутые в узел, босые бледные ступни с частыми прожилками вен. Резкий солнечный свет и звенящая синева неба.
Нарцисса оглянулась через плечо. Пустой и приземистый дом, с серыми стенами, увитыми высохшими стеблями плюща и дикого винограда, с тусклыми окнами. Кое-где разбиты стёкла, а краска на рамах почти вся облупилась. Под окном крючковатые, невысокие кустики.
Одинокий дом посреди вересковой пустоши. И ни души на мили вокруг.
Но ведь могло быть и хуже…
Нарцисса поднялась и, медленно и осторожно ступая босыми ногами по плитам дорожки, пошла мимо дома к калитке. По-весеннему холодный, пронизывающий ветер трепал тонкие пряди её волос, выбившиеся из причёски.
– Я согласна, – коротко проговорила Нарцисса. Невысокий человек в серой мантии с эмблемой Министерства магии кивнул:
– В таком случае я записываю этот дом за вами, миссис Малфой…
– Мисс Блэк, – бесцветно сказала Нарцисса.
– О, конечно – мисс Блэк, – поправился человечек. – Ключи ваши. Держите.
Нарцисса приняла связку серебристых ключей и, крепко сжав их в ладони, отступила на пару шагов. Человечек вежливо кивнул ей на прощание и аппарировал.
Нарцисса развернулась и пошла к дому.
Вопреки всем её ожиданиям, водопровод тут был – и даже вполне прилично работал. В шкафу в холле обнаружились пыльные тряпки, а у рукомойника – бутылка чего-то таинственного, зелёного и с широкой надписью поперёк: «Фея». Осторожно капнув загадочным средством на тряпку и убедившись, что оно всего лишь безобидно пенится и заражает всё окружающее пространство стойким химическим ароматом (отдалённо походившим на запах яблока), Нарцисса решила принять «Фею» за моющее средство. Она засучила рукава, налила в таз горячей воды, добавила туда «Феи» и прошла в кухню.
Подумав, Нарцисса решила начать именно оттуда. В конце концов, что важнее всего для нормального существования? Еда и сон. Спать… спать на первых порах можно будет здесь, на вон той длинной лавке у стены; а вот что касается пищи, то Нарцисса очень нервно относилась ко всяческого рода антисанитарии и всегда требовала от эльфов безупречной стерильности.
Следовательно, и здесь в первую очередь надлежит заняться кухней.
…К вечеру Нарцисса отскоблила окно, потолок, стены и большую часть мебели. Разваливавшийся стул, стоявший в углу, она сразу же вытащила в соседнюю комнату – сгодится топить камин. Стол при ближайшем рассмотрении оказался вполне пригоден для использования, а вот что делать с молчаливым холодильником, Нарцисса не имела ни малейшего понятия; она вообще не представляла себе назначения этой вещи. В итоге Нарцисса предпочла не рисковать и не трогать странную белую штуку – просто отчистить её снаружи, и всё.
В последнюю очередь Нарцисса вымыла пол. Выгрести многолетние залежи грязи поначалу казалось невозможным, но, как выяснилось, ударная доза «Феи» способна ещё и не на такие чудеса. Уставшая, в том числе и от боли в затёкшей пояснице, Нарцисса с неприязнью посмотрела на собственные руки. Тонкие пальцы побелели и распухли от воды, а на ребре левой ладони невесть откуда появилась узкая, длинная ссадина с рваными краями. Нарцисса прикусила кожу и осторожно провела по ней языком. Как лечить царапины без магии, она не знала. Оставалось надеяться на древние методы – ведь даже волки зализывают раны…
Нарцисса кое-как вымыла руки в маленькой тёмной ванной (твёрдо решив завтра заняться этим помещением), вернулась в кухню и без сил рухнула на лавку. Сон сморил её сразу же, едва только она закрыла глаза.
Утро встретило её громким стуком в дверь.
Нарцисса даже не сразу поняла, что это. Просто приподнялась на локте, потирая плохо слушающимися пальцами веки, и не без труда вслушалась в тишину пустого дома.
Стук повторился – гулкий, уверенный, громкий. Нарцисса поднялась, одёргивая платье. О том, как она теперь выглядит – спросонья, – Нарцисса решила не думать.
Стук снова повторился. Она быстро прошла в холл и откинула щеколду. Когда только успела вчера её заложить?.. – Нарцисса не помнила ничего подобного. Должно быть, слишком устала.
Дверь скрипнула, отворяясь, и Нарцисса часто заморгала – яркий солнечный свет ударил ей в глаза.
– Здравствуйте, – сказала гостья.
– Здравствуй, Панси, – удивлённо ответила Нарцисса. Она стояла, уперев руку в косяк и не позволяя пройти в дом – инстинктивный, защитный жест, который, впрочем, никогда не останавливал тех… тех, кого хотелось бы остановить.
– Я узнала, что вы теперь здесь живёте… – неуверенно начала девушка. И остановилась, словно не осмеливаясь что-то спросить.
– И? – поощрила её Нарцисса.
– Пустите меня? – решившись, проговорила Панси, просительно глядя Нарциссе в глаза. – Я вам буду помогать… У вас дом такой большой…
– А твой?..
– Мне не дали. Я ведь одна в семье осталась, – глуховато проговорила она. – А одиночкам не полагается…
Нарцисса размышляла недолго.
– Проходи, – она подняла руку, освобождая дорогу. Всё-таки в её доме… любом… Панси Паркинсон была вполне желанной, пусть и нежданной, гостьей.
Девушка даже рассмеялась от облегчения и, улыбаясь, ступила переступила порог. С неё сразу спала вся напряжённость, и она заговорила – уже быстрее и многословнее, так, как говорят люди, которых только что очень обрадовали:
– Ох, я так вам благодарна, спасибо – я знала, что вы поможете! Ведь вам выделили такой большой дом, его надо содержать, а я могу, я сильная, – Панси выразительно повела плечами, слишком мускулистыми для девушки. Впрочем, вся её фигура была такой – тяжёлой и приземистой, как у некрасивой крестьянской дочери, сызмальства работавшей в поле. – Просто я сама не могу снимать квартиру и даже комнату, у меня не хватит денег, а жить где-то надо, и я сразу вспомнила о вас, вы ведь всегда были очень доброй, миссис Малфой…
– Блэк, – оборвала её Нарцисса. Панси запнулась на полуслове и осторожно уточнила:
– А… почему?
– Так безопаснее, – хмуро ответила Нарцисса. Панси поняла это так, что дальше расспрашивать не стоит.
Нарцисса устроила девушку в комнате на втором этаже – той, что с косой крышей и длинным окном (и, разумеется, она взяла с Панси обещание отмыть эту комнату и держать в порядке). Сама же Нарцисса занялась ванной.
Выставить пауков из-под раковины оказалось несложно, но под ванной обнаружилось целое семейство тараканов. Нарцисса, которая терпеть не могла этих насекомых, извела полбутылки «Феи», пока не убедилась в том, что мерзкие создания уничтожены. Наверное, моющее средство изначально не было предназначено для таких мероприятий, но – Нарцисса теперь знала – годилось для них отлично.
Каморка Панси оказалась единственной незахламлённой комнатой на втором этаже. О третьем, то есть о чердаке, Нарцисса предпочла пока не вспоминать; внизу дел и так должно было хватить надолго.
Панси действительно работала много – своими сильными руками она могла передвинуть шкаф или буфет, или открыть проржавевший замок, или распахнуть много лет не открывавшиеся рамы. Нарцисса занималась в основном мытьём – стёкол, полов, потолков, протиранием мебели (тряпкой, вымоченной в растворе уксуса – после тараканьей эпопеи Нарцисса пришла к выводу, что «Фею» лучше экономить) и разбором содержимого шкафов. В общем, вещей внутри было немного – в основном пыльные бумаги на неизвестном языке, которые Нарцисса выбрасывать не рискнула, а перебирать побрезговала и просто складывала в коробку; ещё попадались мелкие безделушки, большей частью вполне милые; их Нарцисса отмывала в тазу и расставляла на кухонном подоконнике – временно, пока нет более подходящего места. В диване обнаружилось несколько свёрнутых ковровых дорожек. Нарцисса и Панси потратили целый день, выбивая из них пыль, зато в итоге коридоры украсились яркими половичками, и дом перестал казаться нежилым.
Отдельным пунктом стоял вопрос питания. Это Нарцисса целиком переложила на плечи Панси, поскольку та как-то ухитрялась разбираться в магловских деньгах. Нарциссе регулярно, раз в квартал, выдавали компенсацию, и до сих пор ей этого хватало. Хватало и теперь – во-первых, свои, пусть и меньшие, выплаты получала и Панси, а во-вторых, девушка ела теперь совсем немного. Нарцисса видела, как та временами оглядывает себя в зеркале в ванной – Панси всегда хотела похудеть, и вот теперь, кажется, представился случай. Вряд ли, конечно, ей бы удалось сильно уменьшить собственные объёмы – мышцы так просто не уберёшь, – но Панси была бы рада и на дюйм меньшей талии.
Раз в несколько дней Панси отправлялась в Литл-Хитери – деревеньку, находившуюся в нескольких милях от их дома. На дорогу у девушки уходило не меньше двух часов, но она могла приносить много еды сразу, так что необходимости в ежедневных походах, к счастью, не было. Пищу Нарцисса хранила, за неимением ледника, в кухонном подполе. Посуда в доме была, хотя и не особенно новая, но вполне приличная; ножи Панси быстро выучилась точить на длинном плоском бруске, валявшемся в ящике кухонного стола. Мясо и масло в подполе хранилось отлично и не портилось; так же хорошо хранилось бы и молоко, но ни Нарцисса, ни Панси его не любили и потому не покупали, обходясь чаем и кофе. Зато как-то в воскресенье Панси чуть ли не шерифским рейдом прошлась по Литл-Хитери, выторговывая у хозяек осенние яблоки, картошку, мёд и прочее; вернулась она в тот день поздним вечером, усталая, но довольная. Запасов хватило надолго, а в следующий раз деревенские женщины приняли Панси уже более благожелательно, как знакомую, так что ей пришлось легче.
Жизнь в доме посреди вересковой пустоши постепенно налаживалась.
Вне дома всё шло своим чередом. Теплело; поля проросли длинными стрелками молодой травы, и скоро на стеблях набухли бутончики. К почти всегда открытому кухонному окну Панси снаружи прибила (сначала, правда, попав молотком по пальцу) частую сетку, которую специально купила в литл-хитеринской лавке. Весна перевалила за середину, и Нарцисса не без удивления обнаружила, что крючки под окном – настоящие розовые кусты, пусть и старые, но ещё живые и наверняка цветущие.
Хорошо бы, чтобы розы эти оказались белыми, думалось Нарциссе.
В мае Нарцисса отправилась в Лондон – за очередными «компенсациями» (Панси весь вечер рылась в старой тетради с выписками из всевозможных правил и законов и в итоге составила-таки доверенность для Нарциссы на получение денег за Паркинсонов). В жизни на пустоши, поначалу казавшейся столь непривлекательной, обнаружился весомый и несомненный плюс: цены в Литл-Хитери были едва не на порядок ниже лондонских, соответственно, и денег хватало на куда более долгий срок. От февральской «подачки», как Нарцисса про себя иронично называла эти суммы, даже удалось кое-что сохранить и отложить.
Возвращалась она спустя пару дней через деревушку. Набрав в корзинку (разве можно не воспользоваться оказией!) свежей зелени у миссис Торпс и молодого редиса у Энн Пайли, Нарцисса быстро пошагала домой.
Теперь, окружённый полями уже расцвётшего сиренево-розового вереска, с белыми занавесками в окнах и кружевом зелёного плюща на стенах, дом казался намного милее, чем раньше, и Нарцисса даже почувствовала гордость делом рук своих. «И рук Панси, конечно», – поправилась она мысленно. Что бы она делала без Панси Паркинсон – она, белоручка, которая до сих пор не умеет отличить фунт от франка и сорняк от укропа? Ведь не во всём же можно разобраться, не зная, как она сделала с той «Феей». У Нарциссы было довольно хорошо развито практическое чутьё, но без Панси ей действительно пришлось бы туго.
Ещё с крыльца Нарцисса услышала голоса в доме. Она почти бегом поднялась по ступеням и, едва не поскользнувшись в холле на натёртом полу, ворвалась в кухню.
На неё уставились три пары глаз.
Нарцисса в растерянности опустила корзинку на стул и сама опустилась рядом.
– Это… что? – непонимающе спросила она.
– Они – тоже… я имею в виду, как я, – героически вступилась Панси за потупившихся Винсента и Грегори. – Ну, пожалуйста, а? Дом большой, а мужская сила нам не помешает, правда?
– Извините, – невесть зачем пробормотал Винс, обращаясь, судя по направлению взгляда, к собственным ботинкам. Несколько мгновений Нарцисса изумлённо смотрела на троицу, а потом рассмеялась – заливисто, так, что стаканы, сохшие в проволочной сушилке над раковиной, отозвались хрустальным звоном.
– О Мерлин, дети, – проговорила она наконец сквозь выступившие на глазах слёзы. – Какие же вы всё-таки ещё… дети!
– Мы вовсе не… – надувшись, начал было Грег.
– Очень даже да, – с улыбкой сказала Нарцисса. – Оставайтесь, я не против. Только с условием: мы с Панси работаем, и вы тоже… не на диване лежите, договорились?
– Угу, миссис Малфой, – в один голос послушно отозвались Винс и Грег.
– Блэк, – прошипела Панси, толкнув локтями их обоих – поскольку она сидела между ними, маневр удался.
– Миссис Блэк, – покорно поправились они. Нарцисса только вздохнула.
В этом году что-то сеять было уже поздно, но Нарцисса всё равно послала мальчиков прополоть и перекопать будущие грядки. Избавиться от сорняков и камней сейчас, наверное, намного легче, чем будет следующей весной – когда земля растечётся, мокрая и вязкая, так, что на ней и стоять-то станет невозможно. Конечно, летом придётся всё это пространство регулярно полоть, но Нарцисса посчитала, что игра стоит свеч. Надо же будет этих двоих чем-то занимать!
В процессе прополки Грегори наткнулся на старый колодец. Верхнего круга камней, а тем более ворота там не было, а была только подгнившая деревянная крышка, засыпанная землёй и поросшая мхом. Из старого двуногого стола, обнаружившегося на втором этаже, Винс и Грег попытались было вырубить некое подобие новой крышки – но, конечно, у них ничего не получилось. Когда Винсент, неудачно замахнувшись, раскроил себе ногу – пусть рана была и неопасна, но всё-таки это была рана, – Нарцисса решительно отобрала топоры у обоих, позвала Панси (та возилась на чердаке) и послала её в деревню, попросить кого-нибудь из мужчин помочь. Панси выпуталась из клочьев пыли, надела «приличное» платье вместо грязных после чердака джинсов и мужской рубашки и ушла. Вернулась она сравнительно быстро, с мужем миссис Торпс: для детей – мистером Торпс, для Нарциссы – просто Джейсоном. Мужчина – немолодой, представительный человек с залысинами у лба и густыми тёмными усами – побродил вокруг колодца, осмотрел столешницу и пообещал: вернуться с инструментами на следующий день и всё сделать, а заодно – он подмигнул Нарциссе – «научить ваших горе-плотников чему нужному».
У Джейсона был сильный шотландский акцент, что в Литл-Хитери, населённом почти сплошь англичанами да валлийцами, казалось странным; но он был добр, как, впрочем, и его жена, и Нарциссе понравился. Хотя ей и казалось, что ему не мешало бы почаще вычищать землю из-под ногтей, Нарцисса старалась напоминать себе, что и сама она крема для рук в глаза не видела уже не один месяц, так что Джейсон Торпс по сравнению с ней – настоящий чистюля. Он действительно был вполне опрятен – по деревенским меркам, разумеется. А уж как живописно он, загорелый, темноволосый, высокий, в клетчатой коричнево-серой рубашке, смотрелся на фоне цветущего вереска…
Панси уже замотала ногу Винсента в три слоя бинта, закрепив концы загадочной конструкцией, которую она сама назвала «морским узлом». Винс с совершенно мальчишеской гордостью посматривал на Грега – ещё бы, мало того, что он, Винс, героически вытерпел тяжкое ранение (о том, какими словами «горе-плотник» обзывал топор, колодец, Грега и весь Уэльс заодно сразу после злополучного удара, Винс теперь уже начисто забыл); так ведь теперь Грегу ещё придётся работать, как обычно, а он, Винс, будет валяться на лавке в кухне, пить сок и слушать, как Панси поёт песенки на втором этаже! Глядя на печального Грегори и довольного Винсента, Нарцисса едва не рассмеялась. Одно слово – дети!..
Как-то ночью Нарцисса внезапно проснулась. Она сама не знала, отчего; проснулась, и всё. Она уставилась в темноту – Нарцисса всё ещё спала в кухне, хотя теперь были и другие свободные комнаты. Обнаружив, что сон как рукой сняло, она поднялась, оправила платье (спала она, конечно, одетая – вдруг Винсенту или Грегори захочется ночью поесть, что тогда?) и вышла в сад.
Отцветшие, с терявшимися в листве крохотными завязями яблони чернели на фоне неба. Мягкая земля ещё хранила солнечное тепло. Луна уже поднялась довольно высоко и помаргивала сквозь облака, словно большой и не совсем исправный фонарь. Как Нарцисса любила такие ночи раньше…
Раньше ей было намного легче. Раньше был Люциус – каким бы он ни становился с другими, с ней он всегда держался мило и нежно, как и полагается мужу с женой; они никогда не любили друг друга, но за много лет брака стали очень близкими друзьями, настолько, насколько вообще возможно быть друзьями, если спишь в одной постели… Раньше был Малфой-мэнор – чистый, прохладный, прекрасный, который не нужно было ежедневно вычищать, обегать с тряпкой в руках сверху донизу… Раньше была палочка. Нарцисса ощутила болезненный укол в сердце. Чего ей действительно не хватало все эти месяцы, так это магии. Сколько раз она мечтала закинуть в дальний угол все эти метёлки, щётки и швабры, заклинанием довести всё в доме до зеркального блеска и наконец позволить себе отдохнуть… И можно было бы не портить ногти в мыльной воде, когда моешь посуду, и не резать пальцы острым кухонным ножом, и не затирать костяшки пальцев до крови, отстирывая бесконечные платья, рубашки, полотенца, платки… Панси помогала много, от Грега и Винса в домашних мелочах иногда тоже бывал толк, но всё-таки на Нарциссу падало большинство забот, и весь этот быт ей ужасно надоел.
Она в задумчивости обняла яблоню и прижалась щекой к стволу. На нос тут же сполз какой-то крохотный древесный паучок, но Нарцисса, почти не обратив внимания, смахнула его куда-то в траву. К насекомым и прочим мелким тварям она привыкла быстро и даже находила их по-своему симпатичными; вот только тараканы до сих пор доводили Нарциссу до нервной дрожи – но, к счастью, после той операции с «Феей» в доме их было почти не видно.
Вдруг Нарцисса вздрогнула, словно почувствовав нечто очень странное – собственно, так и было, – выпрямилась и внимательно прислушалась.
Шум… моря?..
…На мгновение ей показалось, что она снова на палубе яхты – ночной Ла-Манш, тёплые, мерцающие огни Кале, Люциус нежно что-то шепчет на ухо, крохотные кулачки тычутся в подреберье… Нарцисса крепко сжала в руках ствол яблони.
Это всего лишь вереск. Это просто вересковая пустошь.
…Как море.
Июль наступил поразительно быстро. Нарцисса – благодаря Джейсону – совсем освоилась с соседями и даже несколько раз удостоилась приглашения на литл-хитеринские чаепития. На вопросы она приучилась отвечать, что муж её умер, сын уехал в другую страну, а она здесь живёт с племянницей и её братьями. Миссис Торпс сначала удивлённо вскинула брови – хрупкая Нарцисса вовсе не была схожа чертами ни с Панси, ни с Винсентом, ни с Грегори; однако дети, все трое, походили друг на друга довольно сильно, и подозрения миссис Торпс исчезли, едва зародившись. Милые сестрички Пайли – младшая, Энн и старшая, Мег, невеста сына викария, – Нарциссе особенно нравились. Мег, с длинной чёрной косой, обладательница приятного контральто, чем-то напоминала Беллатрикс в ранней юности, а всегда растрёпанная, румяная и ясноглазая Энни – Андромеду. Нарцисса вскоре и стала у Пайли чем-то вроде третьей сестры – терпеливая и спокойная мисс Блэк приходилась на их посиделках как раз к месту. Не зная её настоящего возраста, Мег и Энн считали её своей ровесницей и время от времени принимались в шутку сватать Нарциссе разных молодых людей Литл-Хитери; Мег так даже вспомнила о брате своего жениха, симпатичном (Нарцисса видела фотографию) студенте семинарии. Однако, по мнению Нарциссы, все эти молодые люди годились в женихи разве что Панси, и уж наверняка не ей; так что она только вежливо отшучивалась и все предложения решительно и твёрдо отклоняла.
Джейсон стал часто бывать в доме на холме, чем, конечно, на первых порах была очень недовольна миссис Торпс. Но Нарцисса и Панси часто ходили в деревню, оставляя дом на Грега, Винса и Джейсона, и миссис Торпс быстро успокоилась и в этот раз, перестав подозревать Нарциссу в тайном соблазнении её любимого мужа. Винсент и Грегори учились, к огромному удивлению Панси, быстро – наверное, они в принципе были способны к хозяйству куда больше, чем к наукам. Уже к концу июля они с Джейсоном смастерили из досок с чердака и джейсоновых гвоздей очень удобный стеллаж для разных разностей, который Нарцисса с удовольствием поставила в кухне. Правда, Панси, надышавшись лака, потом ещё долго чихала, но постепенно это прошло.
Возвращаясь вечерами из Литл-Хитери, Нарцисса глядела на дом уже с нежностью. Тёмный, старый, но бесконечно свой теперь, после всей этой весенне-летней возни, он начинал казаться ей почти родным. По крайней мере, глядя на него, она не вспоминала ничего плохого, как было бы, не конфискуй Министерство Малфой-мэнор и останься она там.
В сентябре поспели яблоки, и Нарцисса с Панси, Энни, Мег и миссис Торпс устроили в доме посреди пустоши Большую Уборку урожая. Поначалу Нарцисса отказывалась от помощи; она прекрасно знала, что у соседей неубранного не меньше, а намного – действительно намного – больше. Но они были так настойчивы и так мило уговаривали её, что Нарцисса не выдержала и согласилась – конечно, пообещав потом вместе с Панси помочь им. И вот так они собирали яблоки, оживлённо болтая – обо всём, а в основном, конечно, о мужчинах. Миссис Торпс добродушно сетовала на Джейсона; Мег, всегда старавшаяся казаться взрослой, совсем по-девичьи хихикала, рассказывая о своём Энди; Панси на ходу сочиняла беззлобные анекдоты про Винса и Грега. Нарцисса же предпочитала молчать. Вспоминать двух своих мужчин ей не хотелось… но вспоминалось всё равно.
Панси с Мег сидели за садовым столиком – мыли яблоки, резали их на кусочки и складывали в большие банки. Миссис Торпс написала Нарциссе один «совершенно замечательный» (как уверял Джейсон) рецепт варенья, и завтра дамы планировали им заняться, а ночь яблоки вполне могли переждать в подполе уже нарезанные.
Вообще-то яблони давали не так уж много урожая, но их имелось целых пять, и все были довольно большими; так что женщины провозились с полудня (утром сбором занимались только Нарцисса и Панси) и до самого вечера. Потом пришли из Литл-Хитери Джейсон, Винсент и Грегори. Винсент ещё от калитки радостно замахал большим ярким пакетом; оказалось, что Джейсону брат прислал из Лондона семена новых сортов всевозможных овощей, а Джейсон, конечно, тут же решил поделиться с «дорогими соседями». Винс и Грег полнились энтузиазма, наперебой мечтая, что они сделают на следующую весну в огороде; Панси только хихикала над их ребяческим воодушевлением, пару раз подмигнув сестрам Пайли – мол, я же говорила! Миссис Торпс тихонько похвалила мужа и поцеловала его в небритую щёку. Нарциссе было так хорошо смотреть на них всех, счастливых и довольных, а главное, таких домашних, что…
…что она отнюдь не сразу заметила, как все они замолчали.
Первой затихла Панси, вся вытянувшись и внимательно глядя куда-то через плечо Нарциссы. Энн Пайли хотела было что-то у неё спросить, но Панси сжала ей ладонь так, что Энни тихо вскрикнула от боли и обиженно покосилась на девушку. Мег и миссис Торпс, конечно, заметили эту маленькую пантомиму; они переглянулись и тоже замолкли, только взглядом следя за чем-то за спиной Нарциссы. Джейсон, видя, что его уже никто не слушает, растерялся и осёкся на полуслове. Панси пнула недогадливых приятелей – попала она в Грегори, но тот, дёрнувшись, локтём заехал другу по рёбрам, так что в итоге внимание обоих оказалось привлечено.
Тишина зазвенела в ушах – только вереск тихо шумел, словно море под лёгким летним ветром. Нарцисса почувствовала внезапный холодок в груди. Сердце сжалось, так, как за всю её жизнь не сжималось ещё никогда, даже когда она узнала о смерти мужа, о приговоре сыну, даже…
Не может быть, не может, ведь было чётко сказано – пять лет, а прошло только…
Но почему тогда Панси так…
Нарцисса оглянулась.
И сорвалась с места.
Она перемахнула через трёхфутовую изгородь, вряд ли даже заметив её, и полетела вниз, с холма, через лиловый вереск. Трава больно стегала ноги, но Нарцисса не обращала на это внимания. Птицей, вниз, через розовато-сиреневое марево, забыв обо всём – о яблоках и яблонях, об оставшихся за спиной людях, о доме…
Она остановилась в нескольких ярдах от него: тонкая, дрожащая, в тёмном платье. Светлые распущенные волосы трепетали на ветру.
Они не виделись слишком долго, чтобы вот так, без предисловий, стереть расстояние, пусть и разделившее их вопреки их же воле.
– Я подал апелляцию, – наконец сказал он, слабо улыбнувшись. – Приняли. Я хотел сделать сюрприз…
– И тебе это удалось, – хрипло проговорила Нарцисса.
…И бесстрашно метнулась через это, последнее, препятствие, через вереск, через их личную вересковую пустошь – и обняла, прижала его к себе, крепко-крепко, чтобы больше никогда не отпускать… Бледное, худое лицо, самое родное, самое любимое… Мерлин, какие же прозрачные, словно чисто вымытые окна дома, лучистые, серые глаза. Её собственные глаза.
И чуть кривая, чуть ехидная, никакой войной, никакой болью, никаким заключением не вытравленная улыбка.
– Мама, – по-птичьи склонив голову набок, мягко проговорил Драко.
– Я люблю тебя… – тихо отозвалась Нарцисса.
А потом было всё – радостные и неудержимо похожие в тот момент на толстолапых щенков, получивших любимого хозяина, Винсент и Грегори; повисшая на шее у Драко Панси – она одной рукой смахивала слёзы и что-то быстро-быстро и горячо шептала ему на ухо; ничего не понимающая Энни; совершенно одинаково усмехающиеся Мег и миссис Торпс; умилённый Джейсон… Дом, тёплый, милый дом посреди вересковой пустоши, весь проникнутый нежными ароматами зелени и яблок… Дом, разом ставший для Нарциссы лучшим местом на свете.
Какая разница, что имя твоей семьи, столь многим ненавистной и столь многими проклятой, стёрли изо всех документов, книг и летописей? Какая разница, что ты не можешь даже отпереть дверь, не прикасаясь к замку – что уж говорить о перемещениях на расстоянии или ещё более сложных вещах? Какая разница, что ты больше не ведьма, не аристократка и не Малфой? И какая разница, что у тебя иссечены травой и саднят щиколотки, и замёрзли мокрые от росы пальцы, и перепутались, сбились в колтуны волосы, какая разница, что ты устала и у тебя ноет спина? Мерлин побери, да какая вообще разница, что творится в этом мире? Ведь самый главный для тебя человек – здесь: цел, здоров, невредим, в здравом рассудке, твёрдой памяти и, кажется, прекрасном настроении…
Нарцисса сжимала руку сына в своих ладонях и была абсолютно счастлива. В воздухе пахло сладкими, зрелыми яблоками, сочной травой и – розами.
Под окнами дома посреди вересковой пустоши было бело от свежих, алебастровым сиянием светящихся в сумерках цветов.
-
-
28.07.2007 в 20:54-
-
28.07.2007 в 21:38-
-
29.07.2007 в 00:43есть такое, хотя я и не фанат ГП.
просто история женщины, матери... такая ситуация... чувства там, эмоции, все дела.
красиво. и светло.